Среди фамилий знаменитых ювелирных производителей Москвы IXX в, упоминается имя Ивана Семеновича Губкина, известного в то время фабриканта. Но если о жизни, работе предприятий, мастерах Овчинникова, Хлебникова, Сазикова известно довольно многое, то биографические данные и деятельность Ивана Семеновича остаются белым пятном на карте истории ювелирного искусства. И непонятно почему так получилось, ведь именно его изделия с приемом тромплёй (обман зрения) способствовали в русском стиле возникновению моды, когда в металле обыгрывались другие фактуры.
История предприятия
Не известны ни место, ни дата рождения ювелира. Остались лишь некоторые данные о его производстве. Купец Иван Семенович Губкин в 1841 г. открыл московскую ювелирную фабрику серебряных изделий. Вначале на ней было занято 30 работников, включая мастеров. В 1852 г. на работу главным художником он пригласил академика И. Бортникова, специалиста по русскому орнаменту, десять лет изучавшего этот вид искусства. Губкин один из первых ювелиров, кто создал при фабрике учебный воскресный класс для обучения рисованию. В 1855 г. Иван Семенович получил почетное звание поставщика Двора Его Императорского Величества. Участвовал во Всероссийских промышленных выставках 1861 г. в Петербурге и 1865 г. в Москве. Принял участие в третьей всемирной промышленной выставке в Лондоне 1862 г., для которой совместно с В. Сазиковым и М. Белибековым изготавливал драгоценный поднос, чаши, бутыль, фляжку, и миски под сахар. К 1861 г. годовой оборот производства составлял 500 000 р. и было задействовано 88 работников. По сравнению с фабриками Хлебникова и Овчинникова – это немного, но качеством, красотой и техникой исполнения его изделия не уступали.
лакированные чаши, бутыль
и миски для сахара специально
для Всемирной выставки в Лондоне
1862 год
Год смерти Ивана Семеновича также неизвестен. Делопроизводство было продолжено сыновьями Иваном, а потом Дмитрием. Предприятие было известно до 1880 г.. Точный год и причина исчезновения фирмы также остаются загадкой. Была ли фабрика закрыта, продана или поглощена более крупным конкурентом, не ведомо. Поскольку Губкин был купцом, ему могли принадлежать ювелирные магазины, но данных об этом нет. Известно, что среди фабричных мастеров работали выпускники Строгановского училища. Скупость материалов о ювелире, возможно, объясняется тем, что фирма прекратила существование задолго до революции. Если в московских архивах и сохранялись какие-либо сведения о производстве, то они могли быть уничтожены новой властью, как устаревшие и ненужные. Но это всего лишь предположение.
Основным направлением производства Губкина была церковнославянская утварь, столовая и декоративная посуда. Помимо того изготавливались шкатулки, письменные приборы, портсигары, настольная скульптура, подсвечники, другие интерьерные предметы. Приемы, на которых специализировалось предприятие: литье, чеканка, гравировка, теснение, чернь (ниелло).
Выпускаемые изделия
Во второй четверти IXX в. русский стиль в металле, воспроизводил элементы орнаментов древнерусских рукописей, ленточные и узелковые переплетения, многочисленные варианты цветочной плетенки, образы православных святых, сцены и героев былин, изображения, легко узнаваемых русских архитектурных сооружений. Воссоздавались формы старинной посуды.
Знание Бортниковым старорусской утвари ярко выразилось в простой форме позолоченной братины, ленточном узоре XIV–XV вв., носике для пития, названном рыльцем. Предмет точно воссоздает ощущение старинного сосуда ендовы, в который наливали мед или брагу.
Серебро орнаментального
золочения,
чеканка.
Эскизы И. Бортникова были безупречны. Применяя многие приемы старорусского орнамента, он не перегружал предметы. Декор не перекрывал, а подчеркивал форму, которая всегда у изделий Губкина оставалась изящной и лаконичной. Кроме того, тонко соединялась современная форма со старинным узором и наоборот.
Замечательный тому пример: изысканной формы чашка, декорированная в стиле XVII в. Цветочный узор и львиные лапки лишь подчеркивают утонченность предмета. Противоположный пример — стакан, напоминающий старую застольную чарку, но с вполне современным узором из виноградной лозы.
Серебро, позолота,
гравировка и чернь.
Находящийся в галерее "Лермонтов" чайник с чернением возле узоров и незначительными участками позолоты на ручке, блестящий пример баланса между классической формой и типичными элементами русской орнаментики. Такие предметы фабрики Губкина всегда представляют интерес для коллекционеров и любителей антиквариата.
Серебро, чернь, позолота.
В витрине, представлявшей фабричную продукцию, на петербургской выставке 1861 г. Губкин среди других произведений выставил изделие, которое в ювелирных кругах, среди коллекционеров и художников сделало его имя бессмертным. На плетенное из лозы блюдо, была накинута салфетка, на которой сидела муха. Серебряный предмет столь натурально воспроизводил фактуру лозы и ткани, а муха была настолько реалистичной, что желающих потрогать шедевр находилось немало.
Серебро, позолота, литье,
резьба, чеканка.
Мода на подобные заказы вспыхнула мгновенно. Она дала толчок для виртуозной имитации различных материалов, которые считались исконно русскими: береста, лыко, фактура грубого льна. К этому времени стало популярным изображение сценок русских крестьян. Стали желанными предметами состоятельных заказчиков вещи, с детально и натуралистично сделанными медведями, санными тройками, крестьянскими детьми, сценами русской охоты. Теперь добавились бытовые вещи, копирующие туеса, корзины, пни, срубы, ткань, вышивку. Праздники, быт, предметы, присущие простонародью, воссоздавались в серебре и золоте с особой изощренностью.
Фирма Губкина была известна искусными работами, имитирующими формы или фактуры с неотразимой фантазией приема обмана зрения. Не известно, сделаны эскизы к этим работам Бортниковым или нет. Ведь в них не оставалось ни русского орнамента, ни формы. Прекрасный образец приема тромплёй – работы с тонкой выделкой деталей, такие, как соусница в форме тыквы, с натуралистичным до содрогания, ползущим жуком, и чернильный прибор, с восседающей на коряге совой, в которых не сразу можно распознать чернильницу и емкость для песка.
Серебро, позолота, литье, резьба.
1855 г.
Серебро, позолота
(внутренняя поверхность сосудов
для чернил и песка)
литье, резьба, чеканка, чернь.
Таких предметов, к сожалению, немного выставляется для продажи. Основное их количество безнадежно утеряно или находится в кремлевских музеях, Государственном историческом музее, зарубежных коллекциях.
Одной из основных специализаций фирмы были православно-церковные изделия. Вероятно, к Губкину поступали заказы от храмов и частных лиц. Но сведений тому опять-таки нет. Пример мастерского создания объемного эффекта можно наблюдать, глядя на оклад иконы Св. Николая Чудотворца. Плоский дальний план, отдельно крепленный нимб с гильошировкой, сходящейся к голове, тесненная митра, слегка оттененная ниелло. Все это создает иллюзию перспективы, глубины и объема в области головы.
Листовое серебро,
позолота,
канфарение, гравировка,
гильошировка.
Второй из основных специализаций фабрики Губкина оставалось производство посуды, которое пользовалось спросом из-за изящной и качественной работы. Заказать столовое серебро, предмет престижа и социального положения, в середине IXX в. могли позволить не только дворяне и купцы, но и состоятельные мещане.
Большая резная лопатка для подачи рыбы кажется невесомым перышком. Орнамент и форма исполнены в русском стиле. Таких вещей в хорошем состоянии осталось немного. Этот столовый предмет находится в коллекции галереи "Лермонтов". Также галерея располагает двумя серебряными чайными ложками, которые помогут собрать набор столовых приборов Губкина, весьма редко предлагаемый полным.
Серебро, гравировка.
Серебро, литье.
Клейма
При руководстве Иваном Семеновичем Губкиным было четыре варианта фабричного клейма: начальные литеры имени, фамилии; инициалы имени, отчества, фамилии с точками между "И" и "С"; с точками после каждой буквы инициала; Губкин без инициалов. С 1855 г. фамилия под двуглавым орлом. Клеймо сменилось при управлении Дмитрия Ивановича, где изображались инициалы имени, отчества, полная фамилия с точками между ними.
